— Говори, — сказал Кигер.
— Давайте, я верну Вам пальто, — предложил Джек.
— Нет, оно теперь твоё. Я только подумал, что на самом деле не голоден, и будет лучше, если я пораньше приеду домой.
— Конечно, — кивнул Джек.
— Здесь ты легко поймаешь другую машину. Обещаю. Иначе не бросил бы тебя на дороге.
— Я понимаю.
— Держи. Я обещал накормить тебя, и накормлю, — он полез в карман и протянул Джеку купюру. — Возьми это.
— Нет, спасибо, — стал отказываться Джек. — У меня ещё есть несколько долларов.
— Бери, бери. И приятного тебе аппетита.
Джек взял купюру. Десять долларов.
— Большое Вам спасибо.
— А почему бы тебе не взять ещё и газету? Она скрасит твоё время. — Кигер достал с заднего сиденья сложенную вчетверо газету. — Я уже прочёл её.
Он протянул газету Джеку.
Джек засунул её в глубокий карман пальто.
— Не обижайся на меня, но мне кажется, ты проживёшь очень интересную жизнь, — добавил Кигер.
— Она и сейчас достаточно интересна, — ответил Джек.
Обед стоил пять долларов и сорок центов, Джек уселся в уголке и раскрыл газету. На второй странице была статья, которую накануне он прочёл на первой странице газеты в Индиане. «ПРОИЗВЕДЕНЫ АРЕСТЫ, СВЯЗАННЫЕ С УЖАСНЫМИ УБИЙСТВАМИ». Судья Грозадетей и офицер полиции Фрэнк Уильямс обвинялись в вымогательстве денег и смерти шести мальчиков и Солнечном Доме Гарднера. Популярный евангелист Роберт «Солнечный» Гарднер внезапно исчез из Дома до прибытия полиции, и арест его пока невозможен по причине неизвестности его местопребывания. БЫЛ ЛИ ОН ВТОРЫМ ДЖИМОМ ДЖОНСОМ? — гласила подпись под карикатурным портретом Гарднера. Собаки полицейского департамента помогли разыскать место захоронения умиравших мальчиков — пять тел; их почти невозможно идентифицировать, за исключением одного Ферда Янклоффа. Его тело отдано родственникам для погребения. Родственники не верят и то, что произошло с их сыном. Разве могла их любовь к Богу убить его?
Обед был вкусным, но аппетит у Джека пропал начисто. Он доедал отбивную, когда к кафе подъехал огромный грузовик с детройтскими номерами. Шофёр улыбнулся ему раньше, чем Джек успел открыть рот.
— Подвезти тебя, малыш? Я еду в Декатур.
Декатур был в полпути отсюда до Спрингфилда.
Сняв на ночь за три доллара домик в мотеле, о котором ему рассказал водитель грузовика, Джек увидел два важных сна. Он запер дверь на засов, спрятал рюкзак под подушку и уснул, сжав в кулаке кусок мрамора, который в Территориях был зеркалом. Где-то слабо звучала музыка. Джек различил звук тромбона и альт-саксофона. «Завтра я увижу Ричарда Слоута», — подумал он, засыпая.
…Вначале ему приснился Волк. Их разделяла огненная река. Волк поднял лапу, доказывая Джеку, что его не убили. Джек радостно помахал рукой ему в ответ: он был счастлив, что Волк жив и не сердится на него.
Они стояли на небольших холмиках. Внезапно между холмиками начала образовываться щель; густая завеса дыма закрыла друзей друг от друга.
— Джейсон! — кричал Волк. — Джейсон! Джейсон!..
— Я здесь, — кричал в ответ Джек.
— Не могу сделать этого, Джейсон! Я не могу!
— Попытайся, — отвечал ему Джек.
Волк собрался было перепрыгнуть к Джеку, но щель все увеличивалась, и после нескольких попыток Волк оставил эту затею:
— Волк не может! Не может!
— Я люблю тебя, Волк!
— Джейсон! БУДЬ ОСТОРОЖЕН! ОНИ ИДУТ ЗА ТОБОЙ! ИХ МНОГО!
— Много кого? — хотел спросить Джек, но не спросил. Он знал кого.
Потом ему приснился другой сон.
Он все ещё находился в залитой кровью конторе Гарднера. На полу лежит неподвижное тело Сонни, неподалёку от него — Кейси. Джек держит за руку умирающего Волка. Только Волк — это не Волк.
Джек держит за руку Ричарда Слоута, и это Ричард умирает. Глаза за линзами выражают страдание от непереносимой боли. «Нет, нет, нет», — кричит в ужасе Джек. Рука Ричарда слабеет, кровь заливает рубашку.
— Я не хочу умирать, — шепчет Ричард, и каждое слово даётся ему с усилием. — Джейсон, ты не должен… не должен…
— Ты не можешь умереть, — уверяет его Джек. — Нет, нет, нет…
Внезапно тело Ричарда напрягается, и из груди вырывается долгий вздох; потом Ричард ловит взгляд друга.
— Джейсон, ты убил меня. — Каждое слово подобно удару хлыста. Глаза его закрываются, тело тяжелеет. В теле больше не теплится жизнь. Джейсон де Луизиан замирает, потрясённый…
…а Джек Сойер, проснувшись в холодном поту в холодной постели, долго не мог прийти в себя. Он сжимал руками голову и тяжело дышал.
Ричард.
Волк, пересекая этот ужасный мир, звал… кого?
Джейсона.
Сердце мальчика было готово выскочить из груди, как у лошади, когда после бешеной скачки её отводят в стойло.
29. РИЧАРД В ТЕЙЕРЕ
К одиннадцати часам следующего утра Джек, спрятав рюкзак в конце огромного футбольного поля, покрытого пожухлой травой, входил на территорию Тейерской школы. Он искал комнату Ричарда — пятый подъезд Нельсон-Хауза.
Холодный ветер пронизал его с головы до пят. Джек поглубже запахнулся в пальто Майлса П.Кигера.
Он шёл по направлению к общежитиям. Из окон раздавались сонные голоса.
Перед Джеком возникла бронзовая скульптура, изображающая пожилого человека, сидящего на скамье с книгой в руке. «Старина Тейер», — понял Джек. Тейер смотрел в сторону учебных зданий.
Джек свернул вправо. Внезапно в окне под ним раздался шум — мальчишечьи голоса выкрикивали какое-то имя.
— Этеридж! Этеридж!
Вскрики… шум… Скрип деревянных половиц…
— Этеридж!..
За спиной Джека хлопнула дверь. Джек глянул через плечо и увидел высокого мальчика с темно-русыми волосами, спускающегося по ступенькам Спенс-Хауза. На нем были твидовая спортивная куртка, галстук и охотничьи сапожки. Длинный шарф несколько раз обматывался вокруг шеи, защищая её от холода. Его лицо было лицом помещика, осматривающего свои владения. Джек натянул пальто на голову и двинулся дальше.
— Я, кажется, не разрешал тебе идти, — крикнул высокий мальчик. — Стой на месте.
Джек уже дошёл до следующего здания.
— Кому говорю? — раздался окрик за его спиной. — СТОЙ!
Джек понял, что все это относится к нему.
Он повернулся. Сердце громко стучало в груди.
— Немедленно иди к Нельсон-Хаузу, кто бы ты ни был. Иначе я пожалуюсь твоему коменданту!
— Да, сэр, — Джек быстро повернулся, собираясь идти в указанном направлении.
— Ты опаздываешь на семь минут! — прикрикнул на него Этеридж. — Иди, кому сказано! — и Джек побежал.
Спускаясь с холма, он увидел длинный чёрный лимузин, подъезжающий к воротам. Он подумал, кто бы мог сидеть в лимузине. Наверное, чей-нибудь папаша.
Чёрный автомобиль медленно ехал вперёд.
«Нет, — подумал Джек. — Я ошибся».
Лимузин подъехал к ограде и остановился. Мотор работал. Чёрный шофёр, выйдя из машины, открывал дверь пассажиру.
Из лимузина вышел старый седой мужчина. На нем была чёрная накидка с белым воротничком и солидным галстуком. Мужчина кивнул шофёру и направился к главному корпусу. Он даже глазом не повёл в сторону Джека. Шофёр задумчиво смотрел в небо, как бы размышляя, пойдёт ли снег. Джек, отступив назад, наблюдал, как старик входит в здание. Шофёр продолжал смотреть в небо. Джек, подумав, продолжил свой путь.
Нельсон-Хауз был трехэтажным зданием по другую сторону ограды. Два окна на первом этаже давали нескольким его обитателям неоценимые привилегии: они могли читать до глубокой ночи или играть в карты; остальным приходилось довольствоваться телевизором.
Обойдя здание, Джек увидел дверь с табличкой «ПЯТЫЙ ПОДЪЕЗД». До самого угла тянулся ряд окон.
И здесь, за третьим окном — спасение. Потому что здесь был Ричард Слоут, очкарик с вечно испачканными чернилами руками, сидящий верхом на стуле и читающий толстые книги. Даже сейчас он читал у окна, сидя боком к Джеку. Голова Ричарда поднялась от книги. Его отвлёк внезапный шум за окном.