Вновь и вновь Волк повторял, что не собирается убивать Джека, и что скорее убьёт себя, чем мальчика.

Ближе всего к ним находился маленький городок Дэйлвиль. Туда Джек и направился. Он вошёл в магазин, нащупывая деньги в кармане джинсов.

— Помочь тебе, сынок?

— Да, сэр, — ответил Джек. — Я бы хотел купить висячий замок.

— Ладно, сейчас поищем. У нас есть три вида. Какой тебе больше нравится? Какой ты выберешь?

— Самый большой, — сказал Джек, глядя на продавца, чьё умудрённое опытом лицо лучилось доброжелательностью.

— Самый большой, — повторил продавец. — А можно поинтересоваться, для чего он тебе?

— Для моей собаки, — быстро выпалил Джек.

История. Всегда-то им нужна История. Он продумал эту Историю по пути от сторожки, где они провели две последние ночи.

— Мне нужен замок для моей собаки. Я должен запереть её. Она кусается.

Он заплатил за замок десять долларов, и у него осталось ещё десять. Сперва, узнав цену, он хотел отказаться от покупки… но потом вспомнил, каким был Волк прошлой ночью, как он выл и как пылали его глаза…

Он заплатил десять долларов.

По дороге к сторожке он пытался остановить каждую попутную машину, но, конечно же, никто не притормозил. Наверное, он слишком напоминал бродягу.

В газете, в которую продавец завернул замок, было написано, что солнце сегодня зайдёт в шесть часов. О восходе луны там не было ни слова, но Джек предполагал, что она взойдёт самое позднее в семь. Был час дня, и он не мог придумать, куда же ему уйти от Волка на ночь.

«Ты запри меня, Джек», — сказал ему Волк. — «Хорошенько запри меня. Потому что если я выйду, то кого-нибудь поймаю и убью. И ты — не исключение, Джек. Даже ты. Поэтому запри меня и не отпирай, что бы я ни делал, или ни говорил. Три дня, Джек, пока луна не начнёт убывать. Три дня… даже четыре, если ты не будешь до конца уверен».

Да, но где? Это нужно сделать подальше от людей, чтобы никто не услышал Волка, если он начнёт выть. И потом, нужно найти что-нибудь прочнее, чем их сарай. Если Джек повесит этот крепкий десятидолларовый замок на дверь сарая, Волк спокойно выломает её вместе с замком.

Где?!.

У него есть только шесть часов, чтобы найти место… а может, и меньше.

Джек пошёл быстрее.

Ещё раньше им встречалось несколько заброшенных домов; в одном из них они провели ночь. По пути из Дэйлвиля Джек всматривался в таблички на заборах, видел надпись «ПРОДАЁТСЯ».

Он не собирался запереть Волка в одной из спален такого дома. Волк вполне смог бы сломать и эту дверь. Но в каком-нибудь из домов должен быть погреб. Это подошло бы. В погребе Волк не представлял бы опасности, а его воя никто бы не услышал.

Но дом, про который Джек знал, что там есть погреб, был в тридцати или сорока милях отсюда. Они не успеют добраться туда до восхода луны. Да и захочет ли Волк бежать сорок миль, чтобы добровольно заточить себя в тюрьму, когда время его Перемены близится?

Слишком поздно. Что, если Волк уже начал изменяться и превратился в хищника, настигающего дичь? Тогда замок, оттопыривающий Джеку карман, ничем не поможет.

Нужно поворачивать обратно. Нужно идти в Дэйлвиль и пытаться скрыться. Через пару дней ой сумел бы добраться до Лейпеля или Цикеро, и, наверное, если он поможет убирать в магазине, то его бесплатно за это покормят. Может, ему удастся даже заработать несколько долларов на какой-нибудь ферме. Тогда через несколько дней он уже будет в Иллинойсе. Он не знал, как ему это удастся, но был уверен, что проблем не будет.

И потом, думал Джек, спускаясь по тропинке к сараю, как объяснить присутствие Волка Ричарду Слоуту? Его приятелю Ричарду, в круглых очках и неизменных галстуках? Ричарду Слоуту, рациональному до абсурда и глубоко интеллигентному? Если ты чего-нибудь не видишь, то оно не существует. Ричард никогда не любил сказки, даже в детстве. Ему не нравились мультфильмы Диснея про Фей и тыквы, превращающиеся в кареты, и про злых королев с говорящим зеркальцем. И в шесть, и в восемь, и в десять лет Ричарду это казалось наивной выдумкой. Другое дело фотоснимок с электронного микроскопа или кубик Рубика (он собирал его за девяносто секунд). Как объяснить ему шестифутового, шестнадцатилетнего оборотня?

В это мгновение Джек был почти готов бросить Волка и отправиться к Ричарду, чтобы вместе с ним искать Талисман.

«А что, если стадо — это я?» — спросил он себя. И туг мальчик вспомнил одинокого Волка, сгоняющего у ручья в стадо перепуганных животных, тонущих в воде.

Сарай был пуст. Ещё при виде распахнутых ворот Джек понял, что Волк ушёл. Но мальчик не беспокоился. Его приятель наверняка был где-то рядом.

— Я пришёл, — позвал Волка Джек. — Эй, Волк! Я принёс замок.

Но очки на полу сарая дали ему понять, что он говорит сам с собой. На маленькой скамейке лежал рюкзак; позади валялась стопка журналов 1973 года. В одном углу сарая были аккуратно сложены дрова, как будто кто-то хотел разжечь костёр. Сарай был пуст. Джек вышел наружу и растерянно огляделся.

Волка нигде не было. Джек рупором сложил руки у рта:

— Эй, Волк! Я вернулся!

Он не ждал ответа и не получил его. Волк ушёл.

— Черт побери, — выругался Джек. Его раздирали противоречивые чувства. Скорее всего, Волк ушёл для его же, Джека, безопасности. Он мог быть сейчас уже очень далеко отсюда.

Но Волк мог и подстерегать его в лесу, охотясь тем временем на мышей и кроликов. Тогда над Джеком нависла страшная опасность.

Волк мог также направиться к ближайшему городку, и тогда исход может быть двояким: либо он убьёт множество людей, либо кто-нибудь пристрелит его самого.

Джек начал обыскивать прилегающие к сараю заросли. У него не было особых надежд найти Волка; он понимал, что может никогда уже его не увидеть. Через несколько дней в местной газете он найдёт леденящее душу описание того, как сошедший с ума волк появился на главной улице городка в поисках пищи. И там будут имена. Много имён, как Тильке, Хаген, Хейдель…

Он посмотрел на дорогу, надеясь увидеть там бегущую на восток фигуру Волка. Но дорога, как и сарай, была пуста.

Конечно.

Солнце было в зените, и слепило глаза.

Джек пошёл через поле к лесу. Ничто не шелохнулось при его приближении.

«СЕЗОН ОХОТЫ НА ВОЛКОВ ПРОДОЛЖАЕТСЯ», — гласила табличка у дороги.

Потом на опушке леса раздался шорох, и Джек увидел Волка, стоящего на четвереньках и не сводящего глаз с мальчика.

— Ах ты, сукин сын! — с облегчением воскликнул Джек, направляясь к нему.

Волк не шелохнулся, только тело его напряглось сильнее. Второй шаг Джек сделал менее решительно, чем первый.

Приблизившись к Волку, он заметил, что тот продолжает меняться. Его шерсть стала ещё более густой и блестящей, как будто её только что вымыли; борода, казалось, начиналась непосредственно под глазами. Тело стало шире и мощнее. Глаза сверкали дьявольским огнём.

Джек заставил себя подойти ещё ближе, но, увидев, что вместо рук у Волка появились лапы с когтями, поросшие шерстью, остановился. Волк не сводил с него глаз. Джек опять сделал шаг и опять остановился. Впервые с тех пор, как они с Волком сбежали из Территорий, у его приятеля было такое странное выражение лица. Волк все больше внутренне отдалялся от него.

Джек заставил себя взглянуть в его глаза.

— Привет, Джек! — сказал Волк, и его рот растянулся в пародии на улыбку.

— Я думал, что ты убежал.

— Я ждал здесь твоего прихода. Волк!

Джек не знал, как отнестись к этому сообщению. Происходящее напоминало ему сказку о Красной Шапочке. Зубы Волка выглядели острыми, крепкими и хищными.

— Я принёс замок, — сказал мальчик и достал замок из кармана. — Что ты надумал, пока меня не было, Волк?

Шерсть Волка встала дыбом.

— Ты теперь стадо, Джек, — сказал он. Потом поднял вверх голову и из его рта вырвался протяжный вой.